Вообще-то считается, что «изобрести» радио нельзя, как нельзя «изобрести», скажем, силу земного притяжения. Отчасти это верно – все-таки электромагнитное поле и электромагнитное излучение это явления природы. А явление можно только открыть. И потом, если, конечно, получится, попытаться использовать.

Именно в этом и состоит заслуга Александра Попова. Не он открыл явление электромагнитной индукции – это сделал Майкл Фарадей в 1831 году. Не он создал теорию электромагнитного поля – это сделал Джеймс Максвелл в 1864 году. Не он обнаружил и описал явление электромагнитных волн – это сделал Генрих Герц в 1888 году. Но именно Попов 7 мая 1895 года на заседании Физического отделения Русского физико-химического общества первым в мире продемонстрировал созданную им систему, состоящую из приемника и передатчика, способную посылать и принимать короткие и длинные радиосигналы, то есть, по сути, точки и тире азбуки Морзе.

Попов практически тут же, нимало не задумываясь о последствиях, публикует результаты своих опытов сам и не мешает делать это другим. Более того – он не скрывает принципа действия своей системы, подробно объясняя, как она устроена и для чего предназначена. Так, в декабре 1895 года он готовит к печати статью «Прибор для обнаружения и регистрирования электрических колебаний». Если судить по названию, может показаться, что это только приемник. Но на самом деле – нет. Вот описание действия системы: «В соединении с вертикальной проволокой длиною в 2,5 метра прибор отвечал на открытом воздухе колебаниям, произведенным большим герцевым вибратором на расстоянии 30 саженей… На колебания, производимые маленькими вибраторами Риги, Лоджа и т. п. прибор отвечает на расстоянии 3-5 метров. На одиночное колебание прибор отвечает коротким звонком; непрерывно действующие разряды спирали отзываются довольно частыми, через приблизительно равные промежутки следующими звонками». Впрочем, первая публикация об изобретении Попова состоялась по горячим следам – 12 мая 1896 года газета «Кронштадтский вестник» поместила сообщение о демонстрации русским ученым своей системы, отметив в финале: «Поводом ко всем этим опытам служит теоретическая возможность сигнализации на расстоянии без проводников, наподобие оптического телеграфа, но при помощи электрических лучей».

Во второй половине 1896 года, когда Александр Попов уже провел успешные опыты по передаче и приему радиосигналов с берега на барражирующую в акватории Кронштадтского порта яхту «Рыбка», в зарубежной прессе появились сенсационные сообщения об открытии итальянца Гульельмо Маркони. Тот вроде как начал свои опыты по передаче радиосигналов в сентябре 1895 года, а в июне 1896 года уже подал заявку на патент. Правда, почему-то в Англии. О том, почему итальянец решил сделать это именно в Англии, речь еще будет. А пока Попову пришлось втянуться в защиту своего приоритета.

Надо сказать, что особой охоты ввязываться в подобные споры у него не было. Все современники Александра Степановича сходятся в одном – это был человек на удивление скромный, мягкий и добродушный, даже кроткий. Чему есть объяснение. Он родился 16 марта 1859 года в семье настоятеля Максимовской церкви селения Турьинские рудники Пермской губернии – ныне город Краснотурьинск Свердловской области. Сын священника, он идет по проторенной дорожке – духовное училище, затем Пермская духовная семинария. Впрочем, в 1877 году происходит зигзаг – Попов поступает на физико-математический факультет Петербургского университета. Но домашнее воспитание сказывается и там – студент Попов ведет себя тихо, учится хорошо, и интересуется только и исключительно электротехникой. Так, начав самостоятельные заработки в качестве репетитора, он в 1880 году устраивается на Первую электротехническую выставку, что проходила в Соляном городке у Фонтанки. Работает Попов там «объяснителем», то есть кем-то вроде экскурсовода. Потом устраивается на скромную должность монтера в товарищество «Электротехник». По окончании университета ему предлагали продолжить обучение и стать профессором кафедры физики. Однако Попов принял другой предложение и стал преподавателем Минного офицерского класса и минной школы в Кронштадте – его соблазнил лучший в России физический кабинет, оборудованный по последнему слову техники. А вот оклад был невеликим – 100 рублей в месяц. Впрочем, Попов, уже успевший жениться, не роптал. И вместо отпуска он ежегодно ездил на Нижегородскую выставку – подрабатывать начальником электростанции, снабжавшей энергией этот всероссийский торгово-выставочный форум. И, между, прочим, получал за сезон 2500 рублей – вдвое больше, чем в Кронштадте за год…

Кстати, на той выставке в 1896 году среди прочего демонстрировался и прибор Попова. К тому моменту в российской прессе было уже как минимум десять публикаций, описывающих и саму систему Александра Степановича, и ее действие, и перспективы ее развития. Каково же было его удивление, когда в сентябре того же года он узнал, что в Лондоне демонстрируется прибор Маркони, «отвечающий звонком на электрические волны», и на этот прибор уже подана патентная заявка!

Впрочем, удивления насчет заявки и последующей выдачи патента Маркони в Англии у Попова, скорее всего, не было. Он, как человек, непосредственно соприкасавшийся с новейшими изобретениями, отлично знал, что в патентном праве есть некоторые странности. Дело в том, что в конце XIX столетия законодательство почти всех стран мира запрещало выдачу патента при наличии более ранней публикации об изобретении в любой другой стране. Исключением была Англия. Именно поэтому итальянец Маркони не мог взять патент ни в Италии, ни в Германии, ни во Франции, ни тем более в России. Собственно, он и потом этого сделать не смог – ему постоянно указывали на приоритет Попова.

Однако Попов решил не пускать дело на самотек. Начиная с января 1897 года, он в течение нескольких лет пишет в отечественную и зарубежную прессу статьи, где постоянно указывает, ссылаясь на свои ранние публикации: «Подобный прибор, на том же принципе основанный, был устроен мной в 1895 году. В апреле этот прибор был демонстрирован в заседании Физического отделения Русского физико-химического общества…»

Имело это какие-то последствия? Безусловно. Спешно организованная в 1897 году фирма Маркони The Wireless Telegraph & Signal Company могла, конечно, рекламировать свою продукцию как «первую в мире», «лучшую в мире» и даже «единственную в мире» - благо, это позволяло британское законодательство. Однако сам Гульельмо Маркони говорил о своем приоритете уклончиво: «Я полагаю, что я являюсь первым, открывшим и практически применившим для эффективной телеграфной передачи и ясного приёма сигналов искусственно создаваемые колебания Герца». Эти слова датированы 1903 годом. Но в том же году учитель Маркони, физик Аугусто Риги, пристыдил своего бывшего ученика, заявив: «Все конструктивные части приемника Маркони мы находим у Попова, который описал свой прибор в 1895 году. Поэтому в отношении существенных деталей своих приборов Маркони не может претендовать на приоритет – другие опередили его в этом». Тогда же приоритет Попова был признан публично и во всеуслышание. На Первой международной конференции по беспроволочной телеграфии, прошедшей 4 августа 1903 года в Берлине, немецкий министр почт и телеграфов Рейнхольд Кретке заявил: «В 1895 году Попов изобрел прием телеграфных сигналов с помощью волн Герца. Его мы должны благодарить за первый радиографический аппарат…»

Ровно то же самое, правда, уже после смерти Попова, сказали ученые, которые могли бы, наверное, попробовать перетянуть одеяло на себя, поскольку русский изобретатель использовал в своем аппарате детали, сконструированные ими. Но ни Эдуард Бранли, ни Оливер Лодж, не стали этого делать. Первый просто признал: «Телеграфия без проводов зародилась в действительности из опытов Попова». Второй отметил ведомую роль Маркони: «Попов впервые достиг того, что сам сигнал осуществлял обратное воздействие. Я полагаю, что в этом и состоит новшество, которым мы обязаны Попову. Оно было в скором времени принято Маркони и другими».

Попов умер в январе 1906 года, не дотянув до 47 лет буквально нескольких месяцев. Как изобретатель Александр Степанович был счастлив – он успел познать триумф и увидеть широчайшее внедрение своего детища во всех странах мира. К сожалению, спустя сто лет, на волне нигилизма «лихих девяностых», отечественный приоритет в изобретении радиосвязи активнее всего подвергали сомнению именно в России. К счастью, этот опасный крен Россия смогла вовремя преодолеть.

• С будущей женой Раисой, дочерью адвоката Алексея Богданова, Попов познакомился случайно – ее отец дал объявление в газету о поиске репетитора, и первым откликнулся будущий ученый. Когда отец Раисы умер, Попов продолжал заниматься с ней бесплатно.

• Одним из увлечений Попова была фотография, где он достиг серьезных успехов. Его дочь в 1945 году вспоминала: «Есть несколько отпечатков, сделанных на фотографической бумаге, которую он сам изготовил. Отпечатки, выполненные на ней, до сих пор не выцвели…»

• Попов считал себя сибиряком и страстно любил пельмени. Но ни вина, ни водки не пил категорически.